Директор командного чемпионата ФНТР, Заслуженный тренер России Виктор Батов рассказал ttfr.ru о последствиях включения турнира в Единый календарный план министерства спорта и главных задачах чемпионата и объяснил, почему третье место – топтание на месте.

- В этом году клубный чемпионат страны по настольному теннису получил новое название «Командный чемпионат ФНТР» и вошел в Единый календарный план Министерства спорта РФ. Что изменилось?

- Наши соревнования наконец-то стали официальными. Войдя в ЕКП, мы, образно говоря, вышли из подполья, потому что раньше клубный чемпионат при желании мог организовать кто угодно.

Поскольку мы вошли в ЕКП, требования к местам соревнований существенно повысились. Теперь не в любом зале можно играть, а только в сертифицированном, где соблюдены критерии по безопасности, в том числе противопожарной и антитеррористической, по санэпидемиологии и другие. Поэтому даже в таком хорошем зале, как СК «Чертановский», мы проводить соревнования не можем, поскольку он не сертифицирован. Помимо сертификации спортивный зал должен еще войти в Единый реестр спортсооружений Минспорта РФ. «Чертанова» там, к сожалению, нет. Процедура сертификации стоит приличных денег, и не все организации, включая государственные, имеют необходимые финансовые возможности. Поэтому в некоторых приличных залах тренироваться можно, а проводить турниры нельзя.  

- Почему так важно иметь официальный статус?

- Чемпионат проводится на деньги клубов. После его вхождения в ЕКП участники получили право командироваться за счет средств региональных бюджетов, а это, согласитесь, существенное финансовое подспорье. И клубы уже этим пользуются.

Хочу подчеркнуть, что командный чемпионат ФНТР не преследует коммерческих целей. Наша главная задача – охватить весь российский настольный теннис. При этом, с одной стороны, команды разбиты по географическому принципу, с другой – по уровню мастерства. Есть премьер-лига, суперлига и высшие лиги А, В у мужчин и женщин, С и D у мужчин. То есть, с этой задачей мы справляемся. Другое дело, что из 144 клубов юридически правильно оформлены, дай бог, процентов 15-20, и, как правило, это клубы премьер- и суперлиги. А в низших лигах бывает так: встретились пять теннисистов, объединились в команду, назвали себя «Витязь» или «Три принца» и играют. Сами себя командируют, сами платят взносы. На данном этапе мы закрываем на это глаза. Главное, чтобы люди получили дополнительную возможность соревноваться. Как правило, в таких командах играют молодые спортсмены, у которых после выхода из юношеского возраста резко сокращается количество турниров. Конечно, было бы идеально, если бы их финансировали, и все было юридически правильно оформлено, но сейчас не до жиру.

- По количеству команд в этом сезоне – 144 – настольный теннис обогнал футбол. А по организации соревнований он до футбола дотягивает, например, в плане размещения команд?

- Принимающая сторона заранее извещает всех участников тура о своих возможностях по организации (проживание, питание, игровой зал и т.п.) и предлагает несколько вариантов размещения и питания. Дальше каждая команда думает, подходят ей эти условия или нет. Поскольку клубы сами платят за проживание, то они вправе выбрать гостиницу по своему усмотрению. Можно жить и в 5 звездах, если финансы позволяют. Мы (организационное руководство чемпионата. – Прим. Е.К.) оплачиваем только аренду зала и судейство. В нашем Положении четко прописаны суммы, которые команды каждой из лиг должны внести для участия в конкретном туре (КЧ ФНТР играется в четыре тура плюс суперфинал. – Прим. Е.К.). Этих взносов недостаточно, но мы не можем увеличивать их размер, потому что в таком случае клубов в чемпионате будет не 144, а 4. И наша задача не собрать как можно больше денег,  а обеспечить соревновательный процесс в как можно большем количестве регионов и способствовать росту мастерства российских теннисистов, в том числе входящих в различные сборные. Максимум, что мы можем выделить для проведения, скажем, тура в премьер-лиге – это 20 000 рублей на команду. То есть, за первый тур принимающая сторона получила 120 000 рублей. Львиная доля этих денег идет на оплату судейства, а на аренду зала почти ничего не остается. Дефицит покрывают организаторы на местах. Например, в Самаре из 70 000 рублей, переведенных из Москвы, 60 000 ушло на судей. На оставшиеся 10 000  и проводили турнир. Поэтому все ищут спонсоров, иначе придется организовывать соревнования на свои средства. Конечно, это неправильно.

Относительно географии турнира. В чемпионате участвуют команды их 37 регионов страны, в их составах есть игроки из регионов, не имеющих собственных команд, а также легионеры.

- Как и когда игроки могут менять клуб по ходу чемпионата?
- Для этого есть месяц январь. С 1 по 31 января клубы имеют право дозаявить нового спортсмена. Кому-то нужно усилиться, а кому-то, возможно, ослабиться (улыбается). Но это происходит нечасто. 

- В футболе зачастую покупают легионеров крепких, но не звезд, которые стоят дешевле российских футболистов. Есть ли такая практика в настольном теннисе?

- В мужской премьер-лиге иностранные спортсмены  играют в ведущих клубах, то есть в самых богатых – в оренбургском «Факеле-Газпроме» и верхнепышминском УГМК. И это топовые иностранные игроки, которые существенно дороже российских теннисистов. Уже несколько сезонов за Оренбург выступают ведущие теннисисты мира немец Дмитрий Овчаров (№4 в рейтинге ITTF. – Прим. ЕК) и белорус Владимир Самсонов (№12). За УГМК в этом году играет японец Юн Мидзутани (№6). Остальные клубы приглашают легионеров время от времени. Вообще клубы покупают игроков под конкретные задачи. Если, предположим,  ставить целью третье место, то можно привлечь не высококлассного, а просто добротного легионера хорошего европейского уровня. Но бороться с таким составом, повторю, можно только за бронзу. Лидер клубного чемпионата «Факел-Газпром» выиграл Лигу чемпионов три раза за последние четыре года.

Все вышесказанное относится к мужскому чемпионату. В женском, как раз наоборот, играют крепкие по европейским меркам игроки, украинка Маргарита Песоцкая, белоруска Виктория Павлович, средние по уровню китаянки.

- После первого тура в группе 1 мужской премьер-лиги лидирует подмосковная команда «Спарта энд К», переигравшая оренбургский клуб – 3:1.  Может ли клуб из Видного вклиниться в борьбу за чемпионство?

- Трудно сказать. Если спортивная политика клубов «Факел-Газпрома» и УГМК мне понятна, то цели «Спарты энд К» не очевидны. Поясню. По рейтингу своих теннисистов «Спарта» третья. Это место она и занимает четыре года подряд, не приближаясь по уровню мастерства к лидерам. Наверное, руководство клуба такое положение вещей устраивает. А, на мой взгляд, это – топтание на месте. Говорите, стабильность – признак мастерства? Стабильностью же можно назвать только пребывание на первом месте.

- Чем объясните, что при наличии сильных теннисистов в Москве нет конкурентоспособной команды?

- В свое время я работал три сезона в столичной команде «Виктория», которую спонсировала Московская энергетическая компания (МОЭК). По уровню финансирования «Виктории» была примерно третьей в клубном чемпионате, как и нынешняя «Спарта энд К». Тем не менее, мы за эти три года были и третьими, и вторыми, и первыми! Кроме того, «Виктория» стала первым российским клубом в истории, попавшим в финал еврокубка – Кубка ЕТТУ. Жаль, что обыграв соперника в гостях 3:1, мы дома умудрились проиграть 0:3. Тем не менее, пример «Виктории» говорит, что и при грамотном использовании даже небольших денег можно сформировать состав, способный бороться за победу в чемпионате. За «Викторию» выступали сначала кореец (Ли Чон У провел за «Викторию» два сезона – прим.Е.К.), недорогой, но довольно приличный игрок, а потом – японец, тоже не из дорогих. По силам мы были третьими, но и «Факел-Газпрома», и УГМК нас боялись. Сейчас же несмотря на победу в первом туре «Спарта энд К» вряд ли составит конкуренцию тому же Оренбургу, за который в первом туре не играл Овчаров. Впрочем, буду рад ошибиться, потому что чем острее будет конкуренция в нашем чемпионате, тем интересней он станет и для его участников, и для поклонников настольного тенниса.

Екатерина Князева, ФНТР