47-летняя тренер женской сборной Нидерландов, Заслуженный мастер спорта России, многократная чемпионка Европы в составе сборной Голландии рассказала ttfr.ru, как получилось прожить две отдельные и очень успешные спортивные жизни и роли удачного замужества в профессиональной карьере теннисистки.

- В 90-е все ведущие спортсмены СССР стали уезжать за рубеж в массовом порядке, и вы оказались в Голландии.

- Голландия – дело случая. В 1992 году поехала играть за клуб в Англию и в этом же году на чемпионате Европы в Штутгарте встретила своего будущего мужа Роберта, голландского спортивного журналиста. Во времена великой Бетине Фризекоп настольный теннис был безумно популярен в Нидерландах, и на чемпионаты мира и Европы приезжало много голландских журналистов. Кстати, Фризекоп стала в Штутгарте чемпионкой Европы. Так получилось, что сборная России, за которую я выступала,  встретилась с командой Голландии. Эта встреча предопределила мое знакомство с Роби, за которого я через год вышла замуж. Отыграв два года в Англии, я обосновалась в Амстердаме, хотя и потом выступала за клубы других стран.

- У тебя двое детей: Андрею 18 лет, а младшей Вере – 15. Муж не был против русских имен?
- Он был за. Роберт – очень удобный для жизни человек во всех отношениях! Абсолютно неконфликтный, всегда во всем поддерживающий. Он спокойно относится к моим разъездам и вообще наш человек. Не случайно его сразу полюбили и Галя Мельник, и Ира Палина (вместе с Ириной Палиной и Галиной Мельник Тимина выиграла командные Кубок мира (1994) и чемпионат Европы (1994) – прим. ред.). Для всех моих друзей он свой. Я все время говорю, что кто-то у них в родне точно согрешил, и у моего мужа есть русские корни! (улыбается).
Я все время ездила на соревнования, а Роби всю заботу о семье взвалил на себя. Конечно, дом после моего месячного отсутствия требует генеральной уборки, но дети не брошены это точно. И общаться им проще с папой. У меня очень развито воображение, и, как моя мама, я очень мнительна и все время безумно боюсь, что с детьми что-то случится. А муж спокоен и рассудителен. В общем, в нашей семье папа думает головой, а мама… маму накрывают эмоции.

- Переезд в другую страну дался легко?

- Поначалу я продолжала играть за сборную России и часто приезжала сюда. Ностальгии не было. Не скажу, что я человек мира (в Азии жить бы не смога), но Европы – точно.  Уже прошло 20 лет, как я живу в Голландии, и если поначалу были какие-то трудности, то сейчас я уже о них забыла.  С мужем мы поначалу встречались дома редко, так как оба были в постоянных разъездах, которые  совпадали лишь раз в четыре года – на Олимпийских играх в Барселоне-1992 и Атланте-1996.

Получилось так, что в семейной жизни вообще не было момента, чтобы мне пришлось подстраиваться или ломать себя. Как жила в России, так продолжила жить и в Голландии. А вообще голландцы, конечно, совсем другие. И в общении вне семьи были свои сложности. Это сейчас у меня есть записная книжка, куда я вношу будущие визиты, а раньше как у нас было принято? Звонишь и едешь, а чаще всего просто покупаешь килограмм помидоров,  бутылку шампанского и едешь в любое время дня и ночи. В Голландии это не принято, что было для меня как-то странно и дико.
Освоила голландский лишь через четыре года, когда родился Андрей. До его рождения мы общались по-английски. Я ленилась, на курсы голландского языка не ходила и особой потребности в нем не чувствовала.  А вот когда забеременела,  пришлось общаться с акушерками, с воспитательницами в детском саду и так далее по-голландски.

- А дети говорят по-русски?
- Дети по-русски не говорят… Планировали, что они будут говорить на двух языках, но так случилось, что Андрей родился с проблемами слуха, о которых мы не догадывались несколько лет.  Сын долго не разговаривал вообще. Пришлось делать операцию. Сейчас все хорошо и проблемы давно позади. Но был такой момент, когда ребенок не говорил, и очень хотелось, чтобы он в четыре года заговорил хоть как-нибудь. Когда врачи сказали, чтобы мы – родители – сами  решили, продолжать разговаривать с ребенком на двух языках или ограничиться одним, я решила пожертвовать русским.
Естественно, если ты не разговариваешь по-русски со старшим ребенком, то и с младшим ты на нем говорить не будешь.
- Появление детей повлияло на профессиональную деятельность?
- После рождения сына попробовала продолжить спортивную карьеру и даже сыграла олимпийский отбор в Сидней в паре с Ирой Палиной. Но видимо, вернулась слишком рано. Отбор мы не прошли, а я все это время страшно скучала по ребенку, которому было всего несколько месяцев (Андрей родился 1 февраля 1999 года). Поэтому решила, что спортивная карьера, по крайней мере, международная, закончилась. Потом в 2001-м родилась Верочка, и я спокойно продолжила играть за клуб. 
И вдруг голландцы  пригласили меня выступить один раз за сборную на чемпионате мира. Это было разовое предложение. К тому времени получила подданство Ли Цзяо, но с ней одной команда Нидерландов попала бы только во второй дивизион ЧМ. И руководители национальной  сборной  придумали следующее: я играю в преддверии чемпионата мира один турнир, быстро возвращаюсь в мировую классификацию, так как до перерыва я там стояла достаточно высоко, и сборная со мной квалифицируется в высший дивизион. Все так и случилось. И после этого «одного раза», где мы, кстати, вошли в «16», я выступала за сборную Голландии еще 10 лет, попав на две Олимпиады. Играла неплохо:  на четырех подряд командных чемпионатах Европы уступила только в одном матче. Может, они и без меня бы победили, но с моим участием им это сделать было точно намного легче (улыбается).

- И какие ощущения от игры за три сборные: СССР, России и Нидерландов?
- Когда мы играли за сборную СССР, России это были особые патриотические ощущения. Мы так были воспитаны. Глядя на флаг, поднимающийся в честь твоей победы, чувства гордости и волнения переполняли душу. Вообще, сложно ответить на этот вопрос. Меня все время спрашивают, какая медаль мне дороже? Не знаю. То золото, что мы завоевали на Кубке мира с Ирой Палиной и Галей Мельник в 1994-м мне так же дорого, как и первая золотая медаль на ЧЕ со сборной Голландии, которая далась мне, ох, как непросто.
Сейчас, по прошествии стольких лет у меня есть не столько ощущение Родины, за которую я выступаю, сколько ощущение команды, за которую я выхожу сражаться. За Галю и Иру я пошла бы в огонь и воду. Думаю, и они поступили бы так же. Так было и так есть. Но с другой стороны, были 10 лет вместе с Ли Цзяо и Ли Цзе, за которых я тоже готова встать горой.

- Может быть, вы прожили две отдельные жизни в спорте?
- Наверное, вы правы. Это были действительно две жизни. Хоть и говорят, что в одну реку дважды не войти, но у меня, по-моему, как-то получилось. Хотя, конечно, эти «реки» совершенно разные. Помню, меня попросили первый раз поехать с командой голландских юношей на чемпионат Европы. Прихожу на собрание после жеребьевки командного турнира и объявляю, что играть будем с теми и с теми. Ребята смотрят на меня как-то странно. Оказалось, я записала результаты жеребьевки сборной России!  Совершенно автоматически все произошло, на каком-то подсознании. Этот случай голландцы вспоминают мне до сих пор (улыбается).

Вообще понятие родины оно для меня сложное. Конечно, Родина – это место, где ты родился. Но, когда 15 лет назад умерла моя мама, желание ездить в Россию ослабело процентов на 80. Мама была уникальным человеком и играла в моей жизни огромную роль. Все, что у меня есть, это заслуга мамы. Все от нее.
Безусловно, в Москве мне все близко и знакомо. Здесь море друзей. Но с другой стороны, работа, семья и дом у меня – в Голландии.  Кто я теперь, голландка или россиянка, не знаю.

Екатерина Князева, ФНТР
Сочи-Москва
фото Alex Lomaev